В чем заключается опасность, подстерегающая патриотическое движение?

Патриотические организации могут быть использованы коррумпированными чиновниками для дискредитации общественных организаций, борющихся с их незаконными действиями. Поэтому сохранение и развитие общественных организаций в России – задача огромной важности.

В последнее время в политической жизни нашей страны появилось такое примечательное явление, как НОД (аббревиатура «национально-освободительное движение»). Положительная роль этого движения заключается в доведении до всеобщего сведения следующих фактов, до того известных лишь специалистам в области конституционного права:

1. Центральный банк не является государственной структурой и не подчиняется правительству РФ (см. ст. 1, 2 и 4 ФЗ «О Центральном банке РФ»).

2. Частью 3 ст. 15 Конституции Р Ф устанавливается, что неопубликованные законы не применяются. Однако уже ч. 4 той же статьи содержит лазейку, позволяющую данный порядок обойти, поскольку указывается, что международные договоры РФ имеют приоритет над законодательством РФ. При этом нигде не сказано, что эти международные договоры подлежат обязательному опубликованию.

На основе этих и некоторых других малоизвестных фактов делается вывод о том, что страна находится под внешним управлением, и ставится вопрос о достижении реального суверенитета. Позицию НОД поддерживают некоторые другие движения патриотического толка. Правительство пока что держится в стороне от этих движений, однако не препятствует их деятельности. Таким образом, можно констатировать, что в стране происходит смена идеологического курса.

Наряду с положительными сдвигами наблюдаются и достаточно опасные. Некоторые организации, близкие НОД, например, партия ПВО («Партия Великое Отечество»), созданная писателем Николаем Стариковым, в своей программе предусматривает отмену моратория на смертную казнь, в том числе по таким легко фальсифицируемым делам, как распространение наркотиков. Писатель, видимо, уверен, что сам объектом сфальсифицированного уголовного дела никогда не станет.

Интересно, знает ли Н. Стариков, что в настоящее время количество оправдательных приговоров — 0,4%, иначе говоря, оправдательных приговоров попросту нет (эти доли процента обеспечивают исключительно суды присяжных, права которых неуклонно урезаются)? Для сравнения: в Европе процент оправдательных приговоров колеблется от 20 до 50%, и даже при Сталине в страшном 1937 году процент оправдательных приговоров по уголовным делам составлял 10%. Сомнительна и идея «поддержка государством всех традиционных религий России» ради вытеснения религий, внедряемых Западом, при этом отметим, что перечень традиционных религий в программе не приведён и данное положение имеет широкий простор для толкования.

Иными словами, при первом же ознакомлении с программами движений такого рода возникает мысль, что истинный суверенитет страны — это хорошо, однако «в одном флаконе» с этим благом может быть принесено много такого, о чём мы впоследствии пожалеем. Прежде всего, это разгул и без того всесильных силовых структур. «Зря вы боитесь! — говорят нам сторонники подобных программ. — Сейчас полиция злоупотребляет своими полномочиями просто потому, что это колониальная полиция. А вот добьётся Россия суверенитета, и полиция будет работать на благо народа».

Такие рассуждения напоминают речи народовольцев, полагавших, что достаточно устранить царя, а социализм в лице крестьянской общины сам собой сделается. Возможно, в отдалённой перспективе достижение суверенитета приведет к принятию законов, которые подчинят полицию и суды федеральному центру, превратив их из слуг местных князьков (мэров, губернаторов и корпораций, господствующих в данном регионе) в тех, кто служит общенациональным интересам. Однако прежде коррумпированные представители правоохранительных органов воспользуются усилением своих позиций (одна только возможность запугивать «расстрельными статьями» чего стоит) и поспешат «зачистить» всех тех, кто противостоял им в «колониальный период». Они понимают, что смена политического курса неизбежно повлечёт за собой массовую реабилитацию невинно осуждённых чиновников, милиционеров, общественников, пытавшихся сопротивляться коррупционным решениям, и обнародование информации, которую такие представители власти хотели бы скрыть.

Вчерашний милиционер (полицейский), возбуждавший липовые административные и уголовные дела на защитников природы, благодаря которым ещё не весь лес вывезли в Китай, на патриотически настроенных кандидатов в депутаты (чтобы не допустить их до участия в выборах), на малоимущих граждан, уличивших местные власти в разворовывании средств, направленных на социальные нужны, будет гордо заявлять о том, что все эти годы он якобы боролся с «пятой колонной» в лице общественных организаций. Генералы, желающие сохранить свои позиции, будут усердно представлять дело так, будто за всеми общественниками стоят «шпионы США и Антанты» (не смейтесь — я просто цитирую слова одного полицейского полковника, сказанные в 2013 году!).

Мэры и губернаторы, провернувшие огромное число незаконных сделок с недвижимостью, благодаря чему детские сады оказались распроданы, а парки застроены, вернут счета из-за границы, прочтут пару проникновенных речей о патриотизме, и их не тронут. А в это время они старательно займутся дискредитацией тех, кто мог бы рассказать об их «непатриотическом» прошлом.

Церковные иерархи поспешат появиться на экранах телевизоров, чтобы поведать о том, как все эти годы они боролись с внедрением ювенальной юстиции, что тоже будет неправдой. Дело в том, что организации, спасавшие семьи, над которыми возникала угроза изъятия детей, в большинстве своём создавались рядовыми прихожанами, а церковное руководство эту деятельность, напротив, сдерживало. Почему? Логика очень простая. Ювенальная юстиция — это грубое вмешательство государства в дела семьи (например, психологическое тестирование детей в школах Франции без согласия родителей). Но ведь церковь-то тоже стремится получить от государства право «просвещать отроков» без согласия их родителей! Следовательно, агитация против ювенальной юстиции обращается… против церкви. Конечно, батюшки бывают разные, однако те, что на деле отстаивают неприкосновенность семьи, испытывают давление со стороны своих коллег «с политическим мышлением».

Достаточно известный в своих кругах деятель, ратующий за введение в школах религиозных предметов, установил контроль над очень активной анти-ювенальной организацией, войдя в состав её соучредителей и таким образом парализовав деятельность её сайта. В ответ на прямой вопрос, зачем он это делает, батюшка уклончиво отвечает: «Не с этого надо начинать. Следует вначале подумать о нравственности. Лучше бы вы в школы шли и читали бы лекции о православных праздниках». В результате такого подхода, деятельность данной анти-ювенальной организации продолжается только за счёт поддержки простых граждан, немалую часть которых, кстати, составляют атеисты.

Итак, при том сценарии патриотического движения, который имеется сейчас, все эти персонажи автоматически обретают статус героев. В связи с этим возникает догадка относительно причины столь неестественных масштабов репрессий 1937 года. Очевидно, что сталинскому правительству перед грядущей войной было необходимо очистить ряды от «неблагонадёжного элемента». Такие, безусловно, были среди тех, кто, прикрываясь интересами государства, занимался грабежом и вымогательством в годы Гражданской войны и в период раскулачивания, наполняя собственные карманы. А в годы НЭП’а те же деятели продавали за рубеж национальное достояние. Однако за лояльность к советской власти их терпели. Как вы полагаете, каким образом они отреагировали на известие о чистке? Безусловно, пользуясь своими должностными полномочиями, решили перехватить инициативу и бросились писать доносы на тех, кто мог их скомпрометировать, то есть на самых честных и общественно активных. Иначе чем объяснить бессмысленные расстрелы простых людей по всей стране, вплоть до сибирской глубинки?

Любая общественная организация, созданная русскими людьми снизу, по их собственной инициативе, — это огромная редкость, поскольку особенностью нашего национального менталитета является крайне низкая способность к объединению. Надеюсь, никому не надо объяснять, чем опасна такая особенность. Поэтому сохранение и развитие общественных организаций в России — задача огромной важности.

Большинство членов новых патриотических организаций — неофиты, то есть люди, вступившие в общественно-политическую жизнь совсем недавно. Штабы этих движений находятся в Москве, и поэтому с другими общественными организациями, существующими на местах уже давно, они знакомы слабо, да и не проявляют желания ознакомиться. В связи с этим есть риск, что заинтересованные чиновники воспользуются энтузиазмом новых политических сил для дискредитации тех же патриотов предыдущего поколения. Вернее сказать, этот процесс уже начинается.