Почему сатирик М. Салтыков-Щедрин «портил нервы» высокому чиновнику М. Шидловскому?

Накануне наступления 1867 года Салтыков-Щедрин приехал в Тулу, чтобы занять пост управляющего губернской казённой палатой, которая ведала финансово-фискальными вопросами — наполняемостью казны, налоговыми сборами, выдачей лицензий и так далее. Предшественник его в этой должности не сработался с губернатором Михаилом Шидловским, добившимся смещения неугодного ему чиновника многими жалобами на казённую палату.

Перевод Михаила Евграфовича в Тулу был не лучшим кадровым решением «центра»: уже известный писатель-сатирик характер имел независимый, за словом в карман не лез и привык трудиться не за страх, а за совесть, что вело к постоянным конфликтам с чиновной бюрократией. Однако на новом месте он вроде бы угомонился и первое время даже игрывал в пикет с губернатором.

Шидловский был фигурой своеобразной и для своего времени типичной, иначе вряд ли бы сделал карьеру. Военный министр Милютин писал о нём так: «Я знал его ещё в звании командира полка, где он славился строгостью и суровостью с подчинёнными; затем несколько лет состоял Тульским губернатором и на этом посте высказал вполне свои ретроградные взгляды и деспотические наклонности».

Михаил Романович правил железной рукой, не стесняясь вмешиваться в дела губернских учреждений. Для Михаила Евграфовича же, стремящегося улучшить, упростить запутанное делопроизводство, назойливая губернаторская опека являлась только помехой — он и сам прекрасно разбирался в своём деле.

«Как живо кипела у него всякая работа! — вспоминал сослуживец Салтыкова Михайлов. — И вообще затруднений… для него как будто не существовало: самые сложные и запутанные дела, которые в несколько лет не могли распутать комиссии, он один решал в несколько дней». Решал по справедливости, невзирая на чины и богатство, что, естественно, не добавляло ему любви со стороны Шидловского с присными.

Вскоре Михаил Романович начал жаловаться и на нового управляющего казённой палатой: писал в министерство, в III отделение, даже самому государю. Салтыков не оставался в долгу. Современники рассказывали, что пакет с очередной жалобой министру финансов по поводу Шидловского Михаил Евграфович нёс на почту, демонстративно держа перед собою как бы напоказ всем. И пояснял встреченным знакомым: иду Мишку травить. На вопрос, почему собственноручно несёт пакет, а не поручил его отправку подчинённым, он отвечал: покойней будет на душе, когда сам в подлеца камень бросишь.

Сатирических камней в Шидловского Салтыков бросил немало — и во время пребывания в Туле, и после. Самым весомым камнем тульского периода стал памфлет «Губернатор с фаршированной головой». Рассказ о том, как у губернатора была фаршированная голова и предводитель дворянства, плотоядно обонявший соблазнительный запах, не выдержал и съел её, из-за чего пришлось соорудить новую голову с незамысловатым органчиком, способным издавать не больше одной-двух фраз, опубликован не был, но получил известность. Позже писатель использовал это произведение при создании образа градоначальника Прыща в «Истории одного города».

…Конфликт всё обострялся. «Личные объяснения его со мной отличаются такой резкостью, что я вынужден избегать их», — жаловался Шидловский в министерство внутренних дел и выше. Дело кончилось тем, что Салтыкова с санкции Александра II в октябре 1867 года перевели в Рязань. Однако судьба и царская администрация через несколько лет опять свели двух Михаилов.

В 1870 году М. Шидловский стал руководителем Главного управления по делам печати, исполнявшего цензорские функции, а потом и товарищем министра (этими назначениями, по мнению Милютина, он был обязан уже упоминавшимся ретроградным взглядам и деспотическим наклонностям). А Михаил Евграфович в 1868 году покинул службу и сделался одним из главных сотрудников и руководителей журнала «Отечественные записки», не раз имевшего проблемы с цензурой.

Назначение Шидловского демократическая общественность встретила с тревогой. Доктор Белоголовый, близкий к кругам «Отечественных записок», писал брату: «…Бог знает за что, цензуру у нас снова собираются подтягивать… назначили начальником генерала Шидловского, зверя в образе человека, и пророчат страшный погром».

Тёзки ещё немало нервов попортили друг другу: Шидловский — постоянными придирками к журналу, Салтыков-Щедрин — публикуемыми в «Записках» острыми произведениями и собственной сатирой. А ещё — анекдотами о своём тульском знакомце, доходящими порой до скабрезности.

Как ни парадоксально, но Михаил Романович должен быть благодарен Михаилу Евграфовичу за то, что вошёл в историю хотя бы вот таким нелестным образом. Что же до самого Салтыкова-Щедрина, то его имя почиталось и при царях, и в советские времена, хотя сейчас его помнят немногие. А жаль: ведь он, по оценке поэта Александра Галича, «первым, пожалуй, забил в набат, предупреждая человечество о той страшной язве, которую несёт за собою разветвлённое чиновно-бюрократическое общество».